— А у нас тут не холодно, так что лучше сними. А то…
Ворота открылись, и солдат въехал во внутренний двор монастыря. Толстый монах закрыл за ними ворота.
— Увечья, болезни и смерть к контракту прилагаются, — повторил солдат поговорку старого сержанта. Волков так и не узнал, дошел ли его первый талер до матери, он часто думал об этом. А сейчас солдат сидел в унылой харчевне разглядывая коновала.
И тут вурдалак, щурившийся до этого от солнца, вдруг широко открыл глаза, остановился, и замолчал, словно прислушиваясь к чему-то. Застыл, а из черной дыры в голове выползла струйка белого дыма. Он зашипел, словно огромный кот, широко разинув пасть, и с силой сдавил виски руками. Так и стоял с широко открытыми глазами. Уже и солнце его не пугало.
— Это что, вы так старосту выбирали? — спросил солдат, разглядывая его.
— Так они же чумные. Пришли из чумных мест.