Солдат был заинтригован, ему, конечно, хотелось узнать историю монаха, но он не знал, как поведет себя брат Ипполит, захочет ли рассказывать ее, а тот захотел. Заговорил сам, без всяких просьб.
— Господин коннетабль, господин коннетабль!
— Не извольте сомневаться, господин коннетабль, — убедительно обещал трактирщик.
— И деревянную, и добрую, кожаную. Такую, как носит служанка госпожи.
— Здесь бумаг на сто шестьдесят один талер. Это все ваши долги?
— А ну да, — вспомнил Волков, — ты же нашего письменного языка не разумеешь. Ты ж только на своем пишешь — читаешь.