— Ну, тогда нужно будет дерево, столы да навесы срубить, да работа, всего пару талеров понадобиться.
— У нас их две. Ветряная вон она, рядом совсем, а…
— Ну, — начал солдат прикидывая, — один цехин равен почти двум гульденам еретиков. То есть шести имперским маркам. Значит около двадцати шести талеров.
У околицы деревни пара тощих коров грызли какой-то кустарник. Ветер доносил запах дыма, навоза, квашеной капусты. Дома — убогие хибары. Много заброшенных, как и везде. Провалившиеся крыши, падающие заборы, пустые окна, дома без людей, как и везде. В одном из дворов солдат увидел босого мужика, тот деревянными вилами ворошил гнилое сено у забора. Занятие его было бессмысленным, но мужик старался. Еще не старый, широкоплечий, с крепкими руками и усталым лицом.
— Трактир. Вы же отобрали у них очень выгодное дело, а за такое эти безбожники спуска не дадут. Уж поверьте.
Солдату нравился егерь, вдумчивый, степенный. Воняло от него мокрыми собаками, человеческим потом, но для человека, что половину жизни провел среди солдат и лошадей, это не имело никакого значения.