— Простите меня, святой отец, но я пришел говорить не о моей душе.
— Не пугай меня, свиноед гойский, ублюдок.
Девица оказалась на удивление ловкой. Руки ее не дрожали, зрение было хорошее. Она быстро смыла грязь и в три стежка стянула рану. Потом смазала мазью из сумки коновала, затянула рану чистыми тряпками, после чего Волков переоделся. Он надел исподнее, то, что носил зимой, остатками теплой воды помылся. Еган и Брунгильда помогали ему. Кузнец просто сидел на лавке и ждал оплату, вертел в руках наконечник болта, восхищался.
— Сегодня, укусила раскаленную кочергу, и сдохла.
— Чего ты? Чего, дура? — зло сказал конюх.
— Нет, — ответил солдат машинально, он думал о своем, — сеньорат на приданное не распространяется.