Машина встала в полный рост. Чуть повела башней вправо-влево, словно плечи размяла – это Ломакин нарочно усиливал эффект, готовил публику к тому, что сейчас будет, – и мощным пинком выбила торец ящика. Бабах! Вынесла его к чертям, только доски полетели. Толпа взвыла от восторга. А шагоход, сдержанно лязгая, негромко жужжа и выразительно пыхтя, спустился с танковоза. Машина двигалась на аккумуляторах, чтобы никакого дизельного «тыр-тыр-тыр», – только чистый звук работы гидравлики и сервоприводов. В департаменте это называли «наше фирменное звучание, от которого у клиента раскрываются чакры и кошелек». У Буки пока что рот приоткрылся – ну, тоже неплохо.