Пять минут назад, увидав черного парня с ружьем, Леха бросился бы ему на шею. Теперь – нет. Теперь черным парням стоило бы поостеречься. Ракеты у нас – ничего особенного, зато пушечки хоть и старенькие, но всё еще непревзойденные в своем классе. Два зенитных двуствольных автомата – это прелесть что такое, можно танк остановить. И не какой-нибудь задрипанный африканский, которому полвека от роду, – здесь любят винтажную технику, она дешевая и запчастей полно, – а вполне современный аппарат, грозу поля боя. Конечно, с любым танком шутки плохи, его надо опередить или перехитрить. Но уж если ты успел первым и дал секундный залп, тогда от танка за эту секунду просто всё отваливается, включая гусеницы. Кто не видел – не поверит, но я-то знаю! А какой чудесный металлолом делают наши тридцатимиллиметровки из БМП… Сначала взлетает облако пыли, а потом что-то очень грустное лежит и не жужжит. Боевой бронескафандр с экзоскелетом, попав в стену огня, должен, по идее, вовсе исчезнуть, его натурально порвет в клочья и сдует, ничего не останется. Впрочем, на это великолепие Леха не хотел бы смотреть даже через очки, где картинку рисует боевая информационная система, и кругом одни мишени, просто символы, ничего живого. «Бронескаф» слишком явно содержит в себе человека. Пока еще у Лехи был шанс обманывать себя – думать, что машина дралась только с техникой, и если кого там зацепило, так не нарочно ведь.