У Лехи стиснуло сердце. Что-то, значит, происходит в департаменте. Есть какое-то движение, несмотря на выходной день и всенародное похмелье. О его беде знают – и пытаются разобраться. Его не бросят, ему помогут. Скорее бы!
Знаете, а ведь это больно. Сначала Леха разозлился.
Внешне идиллическая картина: люди сидят, выпивают, никто не ждет, что его сейчас будут убивать. На спинке кресла висит пистолет-пулемет, а неподалеку на стене – трофейный автомат. Но одно резкое движение бывшей пленницы… Нет, лучше не надо. Не будите спящую собаку, как говорится.
Нет, не так! Мы же с «Избушкой» сегодня воевали! Имеем право на фронтовые сто грамм за сбитый!
Леха оглянулся: он, кажется, забыл что-то важное. Африканец, улыбаясь, протянул ему пистолет-пулемет. Леха благодарно кивнул и повесил оружие на плечо. Без патронов – но кто же бросает ствол. Нормальные парни не бросают.
– Здесь система от БШМ, – бросила она через плечо. – Я знаю БШМ. Будет лучше, если я возьму управление. Конечно, если ты не считаешь иначе, командир… У нас воздушная цель со стороны Селеби-Пхикве. Впереди старый штурмовик А-10. Когда он начнет стрелять «Хеллфайрами» с предельной дальности, придется немного побегать. Для тебя безопаснее всего сесть в угол.