— Во-во, совсем в своем лесу одичал, неделями из него не вылазишь! Скоро вообще с людьми общаться разучишься!
Кажется, Женька даже на первое свидание так не собирался — растерянно стоял напротив полки с трусами, пока в муки выбора не вмешался ехидный напарник, поинтересовавшись: «Тебе какие не жалко испортить или какие не стыдно в морге показать?» Лесник зарычал на него и взял первые попавшиеся. Действительно, было бы из-за чего париться! Пять минут позора — и свободен.
Киборг покосился на бутылку, словно догадавшись, что оставлять ее «на сладкое» небезопасно.
Лесник медленно повел машину дальше, к озеру. Пролетел вдоль берега, отмечая свежие кострища, палатки, лодки и ранних рыбаков, стоящих в хвоще в забродных термосапогах. Уже даже возле вышки какой-то смельчак поселился, наверное, из приезжих. И невымытый котелок на подвесе забыл, хе-хе! Теперь мыть его придется гораздо дольше, от горького вонючего секрета грибов-слизевиков, — Женька даже отсюда разглядел розовые каплевидные тельца, плотно набившиеся в котелок и хозяйничающие на разорванном пакете с мусором.
Женька заставил себя сосредоточиться на заранее продуманном списке вопросов, «фильтруя» лишнюю информацию и уничижительный тон собеседника.
Вот здесь свинья долго рылась во мху (это Женька определил без помощи киборга). Вон там валялась в грязи возле ручейка. Потом побрела по колено в прохладной водичке, и найти место, где она вылезла на берег, удалось только благодаря Джеку, как всегда нарезающему круги возле хозяина. У самого ручья следов так и не нашли, свинья выдала себя тридцатью метрами дальше, вырыв в рыхлом перегное глубокую яму — видимо, в поисках гриба. Боровика, определил Женька, отколупнув и растерев между пальцами кусочек гифы.