— Давайте я на сей раз буду "добрым следователем", мне как-то привычнее, да и Хитров меня знает.
— Как вы смеете брать мои вещи! — холодея от бешенства, выкрикнул ему в лицо Алексей.
— Здравствуй, — кивнул ему доктор, — так, что?
Не ожидавший подобной подлости Степан, раззявил от удивления рот, но спорить не стал и принялся ковыряться в груде забракованного Будищевым тряпья.
— Ну, посудите сами, Юлий Иванович, кем себя обычно воображают душевнобольные? Наполеонами, Цезарями, на худой конец, испанскими королями. Скучно! А тут, ни много ни мало, посланник грядущего! Впору диссертацию писать.
— Весьма положительно, а отчего по-французски?