На подорванном пароходе тем временем началась паника. Решив, что он вот-вот затонет, одни турецкие моряки принялись прыгать за борт, другие молиться, а третьи попытались спустить на воду шлюпки.
— Хорош причитать, — оборвал его товарищ, — давай закончим, потом намолишься всласть!
— Послушайте, вы! — вскипел вольнопер. — Я не спрашивал ни вашего мнения, ни ваших советов. И впредь, настоятельно просил бы держать их при себе!
— Знакомьтесь, Николай Захарович, корреспондент Дейли-Ньюс Алоизий Мак-Гахан. Прошу любить и жаловать!
— Да любую, хоть бы даже и алюминиевую. Лучше конечно стальную, но…
— Благодарю, Лука, — поблагодарил Модест Давыдович своего подчиненного, — можешь отпустить пациента, он нам ничего худого не сделает. Не правда ли? Впрочем, покуда далеко не уходи.