— Послушайте, я, кажется, говорила уже, что терпеть не могу людей много говорящих, но ничего при этом не делающих. Вы человек дела и я хочу быть достойной вас. Твердо обещаю, что если вы пойдете на войну, то по возвращении я буду принадлежать вам. Никто и ничто, ни родители, ни молва не изменят моего решения!
— Твою мать, как же холодно! — выругался Будищев, постукивая одной ногой о другую.
— Договорились, — хмуро отвечал старослужащий, — только по службе все одно спуску не дам!
— Тихо-тихо-тихо, — зашептал унтер, зажимая Ваське рот. — Ты и так уже нашумел, бестолковый!
— Н-да, представляю, как в таком случае выглядят негодные! Впрочем, делать нечего. Господин штабс-капитан, извольте провести перекличку, да и поведем эту орду в полк.
— Слышь, папаша, — обратился к нему Дмитрий, — надо бы девочку в тепло, да водкой растереть или чем еще, а то заболеет чего доброго. Так что двигаем назад!