Вчера вечером расчувствовавшийся Охрим проявил настоящую щедрость: выставил на стол четверть невероятно мутного самогона и принялся потчевать своих постояльцев и главным образом конечно спасителя. Впрочем, балагуривший и веселящий других Дмитрий сам пил очень мало, но усиленно подливал всем остальным, включая хозяев. Кончилось всё тем, что и Явор и вольноперы с Шматовым упали под столв совершенно невменяемом состоянии
Проводив глазами вышедших, Гаупт сел писать докладную записку о происшествии командиру полка. Быстро описав случившиеся, он хотел было кликнуть писаря, но вспомнил, что тот лежит сейчас в холодном сарае, временно превращенном в прозекторскую. И над его холодным телом колдует, полковой врач Соколов.
— Будешь рапорт составлять, не забудь отметить этого солдата. А я с этим документом к его императорскому высочеству загляну. Полагаю, цесаревич не откажется перевести к нам столь ценного специалиста. Так что будь добр, не жалей похвал в адрес служивого. Кстати, как его зовут то?
— И что же делать? — нахмурился Тиньков. — куда же все-таки подевался этот чертов переводчик!
— Кажется, я вас понял, — снова раздался шепот, — да я разбираюсь в математике. Ведь я прежде учительствовал в гимназии.
Будищев глядя на своих подопечных нахмурился. Предполагалось, что в новую команду подпоручика Линдфорса соберут самых метких стрелков со всего полка. Но, разумеется, командиры рот не горели желанием расставаться со своими лучшими бойцами и потому выделили по принципу: — "держи убоже, что нам негоже". К тому же в предыдущих боях болховцы понесли тяжелые потери, так до сих пор и не восполненные в полной мере.