— Разве? А чувство такое, будто всего запеленали!
— Согласна ли ты, Софья, принять в мужья Августа и любить его в горе и в радости, богатстве и бедности, болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?
— Отрежу яйца и заставлю сожрать! — посулил ему унтер, и коротко, без замаха ударил под дых, на корню пресекая неконструктивные разговоры.
— Ты чего, Граф? — изумлению солдата не было предела. — Неужто…
— Индустриальная война, — хрипло отозвался стоящий рядом с ним Будищев.
Те, впрочем, и сами ничуть не мешкая занимали места в баржах, и скоро первый батальон был готов к отплытию. Единственная труба парохода выкинула в небо густой клуб дыма, машина в его чреве забухала, и плицы колес начали мерно шлепать по водной глади. Концы, за которые баржи были пришвартованы к буксиру, натянулись и маленький караван начал движение. Ширина Дуная в этом месте превышала версту, но пароходик тянул бодро и их переправа скоро должна была закончиться, но тут раздался гудок, и люди стали встревоженно озираться, пытаясь понять что происходит.