Наконец внимательно наблюдавший за избиением турок подпоручик Линдфорс подал сигнал, и митральезы замолчали. А когда дым рассеялся взорам обороняющихся предстала совершенно апокалиптическая картина лежащих ровными рядами турок, совершенно покрывших своими телами землю.
— Не поверишь, опять мне турецкий генерал в прицел залез.
— Вздор! Предрассудки! — замотал головой Николаша. — Человек сам кузнец своей судьбы и то, что предначертано свыше, ему не дано изменить!
— Согласен ли ты, Август, взять в жены Софью и любить ее в горе и в радости…
— К сожалению, мы были вынуждены расстаться с ней, — поджала губы Эрнестина Аркадьевна, немедля согнав с лица любезную улыбку.
— Кажется, он называл это подъем-переворот.