Схваченного Штерна, разумеется, приняли за шпиона, но затем, после известных мытарств и долгой переписки, убедились в правдивости его показаний и водворили в часть. Благодаря ходатайству ближайшего начальства, засвидетельствовавшего полную благонадежность и исключительную храбрость вольноопределяющегося Штерна, его проступок остался без всяких последствий. Более того, его не стали вычеркивать из списка награжденных за Аярслярское дело и вскоре он также стал георгиевским кавалером и даже со временем произведен в унтера.
— Любопытно. А то, как тебя титулярный советник Валеев посылал линию проверить, стало быть, тоже не помнишь?
— Может и больше, я считать-то не умею, — пожал плечами рассказчик. — Слушайте дальше! Пока басурмане молились, Граф велел мне их винтовки пособрать, а сам коней их развязал. Ну, а как мы управились, так закричал страшным голосом: — Турки сдавайтесь! А им куда деваться, без коней, да винтовок?
Тем временем, поймавший кураж подъесаул решил не терять ни секунды. Обе казачьи сотни сходу переправились через реку и на рысях пошли к Костендже. Увлеченные всеобщим порывом гусары последовали за ними, так что когда пехоты вышла, наконец, к берегу, русские кавалеристы были уже на окраине деревни.
— Выйти из строя! — коротко приказал Гаупт.