— Подожди, какие вторые роли? — удивился я. — Да там рядом никто не валялся с таким меццо-сопрано!
Кроме смутной череды белых халатов, походы по докторам ничем не запомнились. И бабку запамятовал. Мне тогда было всего четыре года… А вот петух врезался в память отчетливо, очень уж яростно он на меня тогда нападал, по голове клевал больно. С тех пор я стал сильно заикаться, и никакие врачи не помогли. Сейчас это проявляется мало, только иногда запинаюсь при сильном волнении. Да, детский испуг серьезная травма и малоизученная проблема.
— Какая еще мама? Совсем охренел? Мне шестьдесят четыре года, поздно уже маму бояться. Да и нет ее давно, царство небесное, господи прости. Кстати, а кто такая Верка?
О том, что недавно спал с ней в одной постели, предпочел умолчать. Расскажу, наверно, но как-нибудь позже.
— В переводе с английского простонародного это «сопля», — пробормотал я машинально. Подобным логотипом был снабжен ее новый, то есть старый Марусин, спортивный костюм и футболка.
— Напиток берет силу только в дубовой бочке. В стекле жизнь останавливается.