– Представитель, вы арестованы! – вдруг закричал Бедренец. – Не сопротивляйтесь, не усугубляйте свою вину!
– Потом случилась беда. Её не стало, а я… я – вот.
– У нас тут тесновато, – сказал я, отпирая дверь. Щёлкнул выключателем. – Не обессудь.
Близившийся к тридцати годам возраст вагон перенёс достойно, хоть в нём всё и было старомодно: маленькие столики с застиранными серовато-белыми скатертями, вместо стульев – жёсткие диванчики на двоих, на столиках – стаканы в мельхиоровых подстаканниках, искусственные цветы в пластиковых вазочках, минералка в стеклянных бутылках. Над окнами висели маленькие телевизоры, где под тихую мелодию крутились рекламные ролики РЖД с ее неполиткорректным слоганом: «Соединяя живых». РЖД никогда не отличалась политкорректностью.
– А может быть, ты боишься узнать, что я действительно тебя обманул, – предположил Михаил.
– Всё хорошо, Сашка, – сказала Настя. – Дед Миша сейчас уходит.