— Где сейчас ЮнМи?! — видимо, что-то решив, наконец, восклицает президент, энергично садясь в кресле, — В школе?
— Глазам нужно давать отдыхать, как и всякой другой части тела, — нравоучительно поизносит доктор, — перенапряжение ни к чему хорошему не приводит…
ЮЧжин, закончив читать короткий пресс-отчёт о посещении невестой и членами семьи госпиталя, где проходит лечение получившего травму во время прохождения службы младшего наследника семьи, господина ЧжуВона, закусив нижнюю губу смотрит на мониторе на фотографию, на которой крупным планом запечатлён подарок от жениха невесте.
— Восемьдесят три, — тут же кто-то поправляет сказавшего.
«Подумай о произведении на японском языке» — высказал мне пожелание президент. На японском? Да нет проблем! Oginome Yoko — моя первая и яркая японская любовь навсегда! Я же её песни наизусть заучивал, практикуясь в языке! Подпевал, совершенствуя произношение! Да и вообще, она очень симпатичная девчонка и песни у неё в стиле евро-бит, очень приятные. Уверен, что без проблем вспомню что-нибудь из её репертуара. Только вот у неё голос есть. А у меня — нет. Это как из анекдота про тигра и мясо в зоопарке — «Съесть-то он съест, да кто ж ему даст?!». Вот так и я — вспомнить то я вспомню, но, спеть-то как? До Йоко мне сейчас как до луны. Кому-то отдать? Не хочу я никому Йоко отдавать! У неё отличный репертуар. Точно помню, что после её «Dancing Hero», каждая её песня в Японии становилась популярной. А Япония — это не Корея. Население — в четыре раза больше. Зачем мне кому-то такое отдавать? Я, конечно, несу благодать во имя добра в этом мире, но, я же не мать Тереза, в конце-то концов? Чтобы всё безвозмездно, то есть, даром… Мне тоже надо.
— Вот в чём дело, — кивает МуРан и говорит о действующем президенте, — действительно, госпожа Пак КынХе, как президент, не безупречна…