Арамис успел уже покончить с одним из своих противников, по второй сильно теснил его. Все же положение Арамиса было благоприятно, и он мог еще защищаться.
Д'Артаньян хотел было приблизить свои губы к губам миледи, но она оттолкнула его.
— Я знаю об этом от моей жены, сударь, от моей собственной жены.
— «В кости». Сказано — сделано, и я проиграл лошадь. Зато потом я отыграл седло.
— В чем дело? — продолжал гвардеец, с насмешливым видом покручивая ус. — Глядите на меня сколько хотите, милейший: я сказал то, что сказал.
Итак, д'Артаньян вступил в Париж пешком, неся под мышкой свой узелок, и бродил по улицам до тех пор, пока ему не удалось снять комнату, соответствующую его скудным средствам. Эта комната представляла собой подобие мансарды и находилась на улице Могильщиков, вблизи Люксембурга.