— Вы сказали, я могу поговорить с вами по поводу того, что со мной случилось.
— Что ты тут делаешь? — удивилась Эльза. — Вероника, я не могу открыть. Это может быть опасно для тебя.
Брун стоял к ней спиной, опершись руками на толстую сосну. Позвоночник медленно выгибался, лопатки расширялись. Кожа быстро темнела, обрастая шерстью. Черные когти впились в шершавый ствол, соскользнули вниз, оставляя светлые полосы. Медведь опустился на четыре лапы, повернулся к Эльзе. Ноздри черного носа расширились, втягивая ее запах. Она непроизвольно сжала топорище крепче, а медведь вдруг повалился на спину и поерзал на снегу, дрыгая лапами, как щенок.
Топор вошел в сухой ствол, расколов его до светлой сердцевины.
— Скотина! — выпалила она, спрыгнула с кровати, выбежала из комнаты, сверкнув красным отпечатком ладони на ягодице.
— Мой охотник — трус. Убивает спящих, — просипел Брун. — Зацепки есть?