— Как Дробовицкий? — Брун широко улыбнулся. — Эльза! Так тебе, выходит, нужна муза!
Брун перекинул Эльзу через плечо, вынес из подвала. Она постепенно приходила в себя, глаза светлели.
— Там могли остаться люди! — выкрикнул прихожанин, зябко кутая плечи в выданный плед, но по привычке оставляя шею голой. — Пастыря нет. Где пастырь?
Она метнулась в подсобку так быстро, что полы балахона взметнулись, оголив прямые как палки голени. Шлепнула на прилавок черный мешочек с серебристым шнурком.
Он выбежал из ванны, дверь с грохотом стукнула о стену.
— Нет аппетита, после укуса я даже похудела на три килограмма. Так что в этой ситуации есть свои плюсы.