— Да, — задумчиво сказал Брун, глядя на огонь. — Так что, спорим? Ты говоришь, что рука сгорит, я — что нет.
Эльза улыбнулась, а потом вдруг погрустнела, и Брун сразу понял, о чем она подумала.
— Ага, — кивнула она, осторожно трогая кровоподтеки на его шее. — Но ты сражался за нее, как лев.
— Знаешь, Джонни, почему мне так нравится искусство? — альфа склонил голову набок, рассматривая картину. Костер, горящий в заснеженном лесу, освещал лица влюбленных — золотистые, теплые, озаренные внутренним огнем.
В машине он повернулся к Эльзе, потянулся к бардачку.
Желтый свет фонаря позолотил белую кожу Эльзы, в глазах заплясали веселые огоньки.