Старик уставился на Бруна безмятежными глазами, словно припорошенными пылью, как старые коврики в прихожей.
— Это из сердца Бальтазара брызнуло, — вспомнил Брун. — И его же рукой я себе пальцы расшиб…
— Сиди здесь, — сказал Брун Эльзе и вышел из машины.
— Ох, Брун, — прошептала Эльза, сцепив пальцы. Она подошла ближе, присев, осторожно потрогала черную подушечку ступни. Медведь досадливо дернул лапой, тихо рыкнул сквозь сон. Эльза потрепала холку, почесала за ухом. Медведь не пошевелился. — Вот же, — она прикусила губу. — Как же тебя будить? Брун! — громко позвала она. — Уже утро!
Эльза взяла черную руку и спрятала ее назад в карман Бруну.
— Знаешь, так даже лучше, — фыркнула она. — Раз ты ведешь себя грубо, то и я не буду с тобой милой!