— Я сейчас, — сказала мать, — хочу заварить чай сама.
— Есть одно место, где не вычислят, — сказал он. — Медвежий остров.
— Гортензия, — предложила Эльза. — У нас во дворе самые шикарные гортензии во всем Центральном круге. Они даже сейчас цветут в оранжерее.
— Ты жалеешь Веронику? У нее впереди лет двадцать, она сама сказала, в отличие от тебя…
— Давай, — кивнул Брун. — И кофе. — Он посмотрел на ножки Эльзы, прикрытые его рубашкой до середины бедра. — С молоком.
— Что случилось, Брун? — встревожилась Эльза. — С Марушем ведь все хорошо, я слышу его сердце — стучит, как метроном.