Он провел пальцем по ее шее, и Эльза помотала головой, закрыла лицо руками, не в силах ответить.
— Ну, ты знаешь, они же там молились. Может, решили, это знак божий, стали метаться в панике, — пожал плечами полицейский, прицельно бросил бычок в урну. — Как по мне — сгорела эта церковь, да и черт с ней. Еще бы кто вампирскую башню спалил…
Брун поднялся, пнул волка концом ботинка. Тот дернулся, глаза на мгновение открылись, сфокусировались на Эльзе и снова закрылись. Брезгливо оттерев измаранную руку снегом, Брун понюхал ее, поморщился. Вдруг волка подбросило, окутало синим свечением и снова шмякнуло о землю.
Он припарковался позади церкви, воткнувшей черный шпиль в облака. Дорожка перед нею была расчищена так тщательно, будто кто-то слизнул снег длинным языком. Из фонтана в виде круглой черной чаши била темно-красная струя, и пар поднимался к замерзшему небу.
— Может, он уже сам сдох, — сердито предположил Брун. — Если будут новости, Клиф сообщит. Все, давай, живо-живо! Мари пообещала, что придержит заявление Айседоры. Но с утра оно будет у Кшистофа на столе. А нам до острова еще добраться надо.
— Вся наша подконтрольная община, — подтвердил молодой, шумно отхлебнув чай. — И охрана укомплектована. Мы вас еще на подъезде засекли, когда ты в снегу валялся. Романтик.