Поднявшись на второй этаж, Брун оторвал доски, приколоченные крест накрест к косяку, вместе с гвоздями, задумчиво почесал затылок. Эльза сбросила сапожки в прихожей и вздохнула.
Вещи валялись по всей комнате, сбитые в ком свитера грелись под батареей, как толстый кот. Брун подцепил пальцем черный кружевной бюстгальтер, поднял его.
Вероника топнула ногой, как капризный ребенок, и поморщилась от боли, которая тут же вгрызлась в голень.
— Немного, но, я смотрю, у тебя тоже есть что рассказать, — Клиф повернулся к девушке. Один его глаз смотрел на нее, а другой в фальш-окно с маяком, и Эльза немного растерялась. Широкий нос дернулся, ноздри расширились. — Ты опять связался с человечкой? Вы ведь не оборотень, прекрасная леди. Что же вас привлекло в таком старом ворчуне, как мой мохнатый друг?
— Опрокинулся канделябр, — хмуро говорил мужик, зябко ежась, и Кшистофу захотелось немедленно подарить ему шарф — только бы не глядеть на жалкие цыпки у него на груди. — Пожар быстро занялся. Мы запаниковали.
— Не стоит, — отказался альфа. — Так даже интереснее. Подарок тем ценнее, чем дольше его ждешь. Ты продержался четыре месяца.