— А у тебя что слышно? — спросил Клиф. — Как та клиентка, у которой что-то то ли пропало, то ли нет?
— Я себе все отсидела! — пожаловалась она. — Давай прогуляемся к маяку пешком.
— Я предупреждала, — сказал Эльза, облизывая сок с губ. — У тебя так мило уши покраснели.
Эльза, о которой говорили в ее присутствии словно об одной из кукол, подошла к прилавку, оперлась на него ладонью, и ведьма отпрянула.
Брун подошел к фортепиано, опустив крышку, толкнул его плечом, и оно медленно покатилось по дощатому полу.
Девушка усмехнулась и пошла к машине, видневшейся за деревьями. Через минуту, не удержавшись, глянула за спину. Бруна уже не было видно, только едва качались ветви старой ели. Эльза постояла на тропинке, раздумывая, потом все же вернулась. Вынула вампирскую руку, едва не выпавшую из кармана куртки, покачала головой. Она присела, рассматривая отпечатки стоп Бруна в плотном снегу, пошла по ним след в след, широко переставляя ноги. Отпечатки постепенно вытягивались, вскоре появились лунки когтей, затем следов стало две пары. Эльза присела, приложила к снегу черную вампирскую руку. Когти пронзили наст легко, как подтаявшее масло. Она глянула на стайку снегирей, усыпавших заснеженные ветви дерева розовыми яблочками. Вдруг птицы вспорхнули, и Эльза услышала тихий треск за спиной.