Она помахала ножом возле лица Эльзы, та отвернулась, зажмурилась.
— Здесь будет бой в грязи, — ответил Брун.
— Я не знаю, — ответил Джонни, наблюдая за Бруном, перезаряжающим пистолет. — Что-то изменилось.
— Эльза, — пробормотал Брун и, притянув ее к себе, крепко обнял. — Все обошлось. Ну, прекрати плакать. Моя шкура, с проплешиной от эпиляции, по-прежнему на мне, а Маруш спит, даже не догадываясь, что был на волосок от смерти.
Эльза зло зарычала, резко повернула голову к Бруну. Он придавил ее к полу, прижав шею одной рукой, а второй схватив ее за волосы.
— Вообще-то я хотел предложить тебе попробовать спалить руку Бальтазара. Но мне нравится ход твоих мыслей, — он усмехнулся и слегка толкнул ее локтем в бок. — Смотри, пепелище голое, как выжженное поле. Сектанты явно растащили церковь по досочке в поисках своей святыни. Которая — заметь — не горит, если верить легендам. Значит, или у них был поддельный Бальтазар, или наши сведения о нем неверны, или его очередное ребро, или что там у них хранилось, кто-то спер. А церковь поджег, чтобы замести следы.