Хранилище разместилось в подвале дома. Десять ступеней вниз, узкая дубовая дверь с кодовым замком. Вытянутое прямоугольное помещение открылось перед ними, как пенал. Окон нет, в вентиляционные отверстия не пролезет и хорек. Мягкий свет заструился от противоположной стены, рассыпая диковинные тени.
Женщина появилась из подсобки, мельком глянула на Бруна, задержала взгляд на Эльзе. Горбатый нос дернулся, темные глаза сошлись в щелки. Она плотнее запахнула черный балахон, расшитый по подолу потрепанными серебряными звездами.
— Мне как раз нужны самые невероятные гипотезы, — подбодрил его Брун.
— Ой да брось, — отмахнулся дед. — Сколько мне осталось. В тюрьме даже веселее. Тут я сижу один как сыч. Вот даже с тобой согласился поговорить, потому что больше не с кем. А в тюрьме сокамерники выслушают. Им-то деваться некуда.
— Брун, у тебя в прикроватной тумбочке наручники? — изумилась Эльза. — Да ты извращенец!
Кровь капала, впитываясь в белый наст. Брун набрал снег свободной рукой, прижал к ее губе. Эльза хрипло дышала, ее руки задрожали, едва не подкосились. Брун выбросил пропитанный кровью снежок, зачерпнул еще горсть. — Дыши спокойнее! — Брун глубоко вдохнул, выдохнул. — Вместе со мной.