И в это мгновенье солдат почувствовал, как больную левую ногу заломило. Да так, как будто рана открылась. И судорога пошла от нее в левую руку, и заныло плечо забытой болью, и грудь заломило как прежде, а во рту появился железистый привкус крови.
— Нет, монсеньор, — ответил солдат. — Матушка привела меня в лоно истинной Церкви.
— Сержант. Рот то можно закрыть, — сказал Волков, ставя кубок на стол.
Вурдалак молчал пристально глядя на коннетабля.
— Серебро на железно нипочем не ляжет само, на наконечнике придется ребра насекать.
— Я… В общем, — начал сержант, — эх, да ладно, чего уж, — он полез в рукав кольчуги и достал кошель, протянул его солдату.