Сам он, уже усмирив коня, похлопывал его по шее.
— Господин, — сказал сержант. — Нам, что ж, придется к нему в склеп лезть?
— Со служанкой своей поехала, с Франческой.
Он встал, достал из кошеля бумаги, отложил доверенность на дом, а расписки кинул на стол рядом с кривым кубком барона.
Волков слез и чуть прошелся подальше в редколесье. Следы терялись под водой, которой было залито все вокруг. Ёган стал орать, звать малого, но все было тщетно. Никто не откликнулся, и следов они больше не находили. Было тихо, сыро и безлюдно.
— Отец, а когда отец Ливитус посмотрит раны моего господина? — Спросил слуга у толстого монаха.