— Нотариус, — хитро улыбался Крутец, — я пригласил его, что бы он удостоверил пожар, и что больше никакой собственности у Хирша здесь нет.
— Что ты несешь, холоп? — почти крикнула Хедвига.
Калека, начавший было думать, что самое страшное уже позади вдруг понял, что это не так. Он сразу изменился. Он перестал подскуливать и подвывать, и налёт придурковатости с его лица исчез бес следа. Он исподлобья глядел на Сыча и молчал.
— Вторая для господина коннетабля, — пояснил молодой монах.
— Может, и тебе полегчает, мало ли, — обнадежил его Ёган.
— О, — сказал он, выпуская девичью грудь из руки и слезая с кровати, на этот раз аккуратненько, что бы ногу не растревожить, — а ну сюда взгляни.