Они спустились во двор и подошли к воротам.
— А кто её любит? Заносчивая, высокомерная дрянь, её вообще любил только один человек, моя бедная дочь.
«Старается, надеется заработать какую-нибудь деньгу помимо сапог», — подумал Волков.
— Ага, — произнес Ёган, запоминая. — Значит, звать из города господ, господин барон заплатит сорок монет.
— Дурак, — оборвал его солдат. Он действительно помнил конфликт со старостой, но для него это был не конфликт, а староста был не тот человек, который стоил мести. — Тебя, посудник, взяли за то, что ты вор. И за то, что ты подбивал мужиков не разговаривать с аудиторами, чтобы скрыть свое воровство.
— Клянусь, Фольков, я повешу эту пиявку при первой возможности, — усмехаясь, отвечал барон.