Проснулся от хохота. Здорового такого ржача людей, долго томящихся на больничной койке и не знающих уже, куда девать накопленную энергию.
— Потому что это не госпиталь, дядя, а пункт формирования полевых госпиталей, госпиталь с октября в Горьком находится, — и повернулся ко мне. — Действительно, Ари, ты какие-нибудь анекдоты помнишь?
— Приготовьтесь к длительным допросам самыми разными людьми, — добавил Туровский, обернувшись ко мне от двери. — И к тому, что всё вами сказанное в разных кабинетах будет перекрестно перепроверяться. Возможно, что и превратно толковаться. Требуйте очных ставок с теми, кто мог бы вас опознать как Фрейдсона.
Политуправление фронта прислало мне все бумаги, и я вполне законно рассекал по расположению, отсвечивая красными звёздами на рукавах.
— Пусть сдаст партбилет, и забирайте, — сказал замполитрука, как председатель собрания.
— Да всё просто, Ариэль. После Гражданской я десять лет прослужил старшиной эскадрона. На сверхсрочной. И думал до пенсии старшиной служить. А на смотре сам Буденный за отличную рубку шашкой мне часы серебряные вручил да и направил в приказном порядке меня под Ленинград на курсы. Я ж не знал, что это такое. Оттуда я через полгода вышел уже по третьей категории — кубик в петлицу. И на взвод. В тридцать пятом аттестовали на старшего лейтенанта. А в тридцать восьмом эскадрон поручили, шпалу кинули и медаль ''ХХ лет РККА'' на грудь повесили. Удовлетворил твое любопытство?