— Тогда кожаный, — отвечаю. Тот практичнее.
— А с чем едят эту вашу фугу, — заинтересовался я. Все же о моей судьбе речь идет.
Поставил ее на стол и стал отвинчивать орден.
— Ну, так расскажите нам анекдот, — улыбнулся академик,
— Иду, сестричка, — потащил под мышку костыль.
Мое еврейское счастье оказалось в предусмотрительности. В том, что бумаги из бывшего моего дома я хранил на себе, в кармане гимнастерки. Их у меня забрали в обмен на готовый ордер из КЭЧ Верховного Совета СССР. Ордер от сегодняшнего числа. Хочешь сразу заселяйся.