Протягивает мне засургученый и прошнурованный пакет.
— А в родном полку можно будет выступить? — намекаю я так толсто.
— Вин мэнэ закатував. Вин мэни ногу поломав. Явне напад на спивробитника органив пры виконанни. Арештуйте його, товарищу комиссар, вин, стэрво, германьский шпигун, у-у-у-у-у… Ненавиджу!
Комиссар авиаполка осмотрел аудиторию, то, как на нее производят впечатление его слова — слушали внимательно, даже Ананидзе, и продолжил.
Надо же, откуда-то имя-отчество моё он уже знает?
— За звезду, — сказали, передавая бутылку в руки.