— За героя потом будете пить, — отказала фрейдсонова мать. — Выпьем за то, что живой мой Алёшенька, а то я на него в прошлый год вторую похоронку получила. Как думаете: легко такое матери пережить?
Заставить меня самого сделать обязывающие однозначные шаги?
— Лопата, я кому сказал: уводи домой ''желторотиков''. Это приказ!
Получив разрешение от председательствующего, большой особистский начальник заговорил хорошо поставленным проникновенным голосом, напирая на то, что нельзя рубить с плеча и прежде чем выносить персональное решение необходимо во всем тщательно разобраться…
— До встречи, — кивнул мне Ананидзе. Он оставался в кабинете и даже не встал из-за стола, прощаясь. Вынул папиросу из черной картонной коробки и постучал ей о столешницу, другой рукой охлопывая карманы в поисках источника огня.
Ванная комната впечатляла. Где-то три на два с половиной метра. С потолком уходящим ввысь. Стены крашены блёклой масляной краской. В саму ванну на фигурных львиных лапах вытянувшись уляжется и двухметровый гигант.