Старший батальонный комиссар был лет тридцати или сильно моложав. На груди ордена Красной звезды и Знак почета. Выше них маленький красный флажок депутата. На левом рукаве выше локтя вышитый золотом и серебром знак летчика. Ну и алые комиссарские звезды как полагается.
Оставив возню с кровью, врачиха срезала с меня клок волос из-за уха, собрала стриганки с ногтей, кусочки кожи… все это разложила по разным коробочкам.
Потом вместо яркого солнца на синем небе тусклая лампочка под белёным потолком и хожалочка Соня меня, точнее Фрейдсона, обмывает в госпитальном морге в новогоднюю ночь 1942 года.
Отвальную устроили мне в горпотребсоюзе. В него входила заготконтора, в которой работала мать. Инициатива исходила от нового председателя — Исаака Акмана, недавно присланного из Тюмени. Он, неведомо где, раздобыл шерстяное егерское белье, которое и преподнесли мне официально от потребсоюза как подарок фронтовику. Как и два литра водки, настоянной на кедровых орешках. Это с собой в дорогу. Как и тормозок с продуктами. Как и двадцать пачек хороших папирос.
— Не сдам, потому как, решение вашего собрание не утверждено высшей инстанцией — парткомом Главсанупра. — гордо вскинулся чекист, обводя всех злыми глазками.
— Кстати, второй пистолет бандитов нашли?