Он взял с тумбочки кавалериста папиросу со спичками и ушел курить в туалет.
Вот они — ''тараканьи бега'', - понял я. — Начались. И еще понял, что из госпиталя уходить мне нельзя, ни под каким видом. Пропаду, и звезда героя не поможет.
— А первую когда? — спросил Ваня-хант из вежливости.
Я в струнку. Прошли и меня не заметили. Как мимо мебели.
''Поживем еще'' — подумал я, а то Коган по дороге успел засращать.
Тут пришел Абрам Семёныч со своими ассистентками и меня закружили, завертели, задергали в разные стороны. Исчеркали цветными мелками те полуфабрикаты, что на меня напялили. Наметали белых ниток и обратно все унесли в недра ателье.