Четыре месяца после возвращения с первой, экзаменационной охоты пролетели как две недели. Может, тому виной, что воспоминания о днях, проведённых вне стен города, накладывались одно на другое. Лес за пределами «корово-защитной» полосы и до предгорий, образованных валом Шрама, примерно одинаковый. Точнее, разный, но научился я это видеть далеко не сразу. В этой сплошной зелёной каше, заполненной монотонной ходьбой, изнурительными тренировками, похожими друг на друга привалами и ночёвками и редкими встречами с изменёнными, дни и недели тонули только так. О нет, нашу жизнь нельзя назвать скучной: как заняты мы были постоянно и разным, так, собственно, и сейчас в этом плане ничего не изменилось. Изменились мы сами.
В полисах нет заборов. Точнее, не так: в жилых кварталах нет. Огораживают только то, на что смотреть неприятно – типа скотобойни или канализационного отстойника. Если прямо-таки невероятно хочется приватности – высади у себя за домом кустарник погуще и купи толкового садовника. Впрочем, размеры земельного надела, отведённого одному гражданину, всё-таки не позволяют разбить полноценный парк или даже просто достаточно большой сад – но хотя бы дома не опираются друг на друга стенами. Вроде бы простое решение – но вкупе с широкими дорогами оно полностью убирает ощущение человеческого муравейника даже когда народу вокруг прилично.
– Что скажешь о новой знакомой, Маша? – мне стало любопытно, почему рыцарь смогла продержаться на кухне гораздо дольше подруги.
– А принимаете почём? – перебил я его. Природная красота, ну-ну. По случайному стечению обстоятельств – совершенно самостоятельно растущая прямо рядом с крупнейшим учебным учреждением, готовящим магов Жизни. – Я тут как раз поступать приехал…
Ну, что сказать? Наверное – это генетическое. В исполнении ни разу не испорченной земной культурой Роны всё вышло несколько наивно… и оттого пронзительно-искренне. Если до этого в сексе я наслаждался ощущением, что вот такая красавица – моя женщина, то теперь мне чётко и однозначно дали прочувствовать что я – её мужчина, единственный и самый важный. Глядя на умаявшуюся и уснувшую эльфийку, я отстранённо подумал, что раньше определённо как-то не так пытался найти себе спутницу жизни… и вспомнил наконец про Машу.