– Это оно? – спросил он, осветив работающую установку, трубки от которой уходили в стену.
Плохая примета – покидая рано утром спальню девушки, наткнуться на ее папу. А если этот папа еще и императором в свободное от отдыха время подрабатывает – почти фатальная. Мне не повезло.
– Спасибо. – Из всех возможных мест Митяй пристроился именно на Земелино, почему-то я посчитал это знаком. – Лопухин не просто продался, он продался иностранцам, если быть точным – французам. Не знаю уж, на чем его поймали, но это факт. У меня есть неопровержимые доказательства. Хуже того, он об этом знает, просто пока считает меня мертвым. Так что чем скорее я доберусь с ними до Тихона Сергеевича, тем меньше шансов, что он начнет действовать.
– Э-э-э… да, – ума не приложу, что и как Зёма мог узнать о моих переговорах.
Воспрянувший духом Гольдштейн залился довольным румянцем и перешел наконец-то на нормальную речь, оставив научные выкладки, что пытался вложить в мою голову последние полчаса.
Но вообще-то неудобно получилось… жаль старикана. Хотя… он позавчера так скучно говорил… поделом!