– Где будем размещать? – спросил я, ставя автограф.
– Нет уж, спасибо! У меня и так родня за последние годы в геометрической прогрессии прибывает. То ли дело в детстве – только мама с братом да дед, не то что теперь… А если под собственным именем?
Дела пилота были плохи: его выгибало и корежило, из прокушенного языка лилась кровь. Полуодетая Вика, навалившись, пыталась удержать его на постели, но где там! – сколько веса и сил в ней и сколько в нем! Мокрая тряпка, пахнущая уксусом, валялась в сторонке. Грубо потеснив беременную женщину, вкатил Шаману несколько шприц-тюбиков, – для одаренных всегда надо было применять дозу, зависящую от количества УЕ. Слава богу, данные друга я знал.
И то, что я стал крестным отцом их дочери, тоже заставляло меня гордиться.
– Ваше величество! – В кабинет ворвался один из личных адъютантов императора. – Из Петербурга пришла телефонограмма: в рабочих районах собралась толпа и движется к центру!
– Читайте, Алексей! – порывшись на стеллаже, протянул ему Бушарин папку с газетными вырезками, посвященными его выступлению в Академии наук.