– Егор, а я не могу вам немного помочь в этом вопросе? – спросил профессор, ставший свидетелем нашего разговора.
– Губу обратно закатай! Нас с тобой максимум к помощнице младшей горничной подпустят!
Оставив третий танец на потом, я взял тайм-аут, позволив увести Анну какому-то хлыщу из Генштаба. По-моему, каждая собака в Питере знала, где ночует вторая великая княжна, но пока мы не были женаты, внешние приличия – наше все! Три танца – и ни-ни! Скандал! Это до меня будущая теща очень внятно довела. Не желал портить и так трудно складывающиеся отношения, приходилось идти на поводу у условностей.
– Прошу прощения, ваше высочество, – вздохнув, обуздал я свой гнев, – не узнал.
С Ангелиной, единственной из детей моего отца, я поладил. Не факт, конечно, что потом, когда Полины Зиновьевны не станет, мы будем поддерживать теплые родственные отношения, но пока против бабушкиной гиперопеки выступали единым фронтом, а это сближало. А вот с Катериной мне так и не удалось найти точек соприкосновения, так что, потаскав ее какое-то время на наши встречи, княгиня перестала мучить и девочку, и меня. О судьбе всего раз виденного Михаила, оказавшегося не совсем княжичем и чье имя стало табу во всех разговорах с Потемкиной, знал только, что парня сослали в закрытое училище, причем даже не в Царскосельский лицей, а рангом попроще – навроде моего бывшего Святомихайловского.