Я повесил плащ на Ясру, а пояс с оружием на столбик кровати. Почистил сапоги, вымыл лицо и руки, откопал самую шикарную белоснежную рубашку сплошные кружева, манжетики, парча и тесьма — и надел ее, заправив в серые брюки. Потом почистил щеткой темно-пурпурный пиджак, тот самый, на который я однажды наложил заклятье, заставляющее носящего его казаться более обаятельным, остроумным и заслуживающим доверие, чем в действительности. Для применения пиджака случай казался вполне подходящим.
Затем он отвернулся и между нами закрутился недолгий буран из кристаллов. Гусеница выпустила из трубки пурпурное облако. Всходила голубая луна.
— И позже, надеюсь, тоже, — добавила она, когда я проходил мимо нее и свернул в коридор.
— Хватит! — отрубила она. — Я вызвала тебя не для обмена впечатлениями о путешествиях.
— Происшедшее не имеет никакого отношения к делу, — возразил я. — Это только запутает рассказ. Поэтому-то я и опустил этот эпизод.