И даже раненную ножку выставили чуть вперед, на жалость давя.
В таком походном темпе, двигаясь колонной по натоптанной тропе, через некоторое время выбрались к озерцу метров в триста шириной. Почувствовалось оно влажным холодом еще шагов за сотню, но показалось во всю свою красоту буквально на последних шагах. Были тому виной подтопленные деревья, уходящие под воду на добрый метр — пологий спуск к водоему проглядывал только с противоположной стороны, здесь же пришлось некоторое время поискать полянку, достаточную для размещения всей группы. Вернее, не искать — а просто дойти до знакомого всем, кроме меня, места. Потому как на месте обнаружилась и пара грубых лавок, сколоченных из горбыля, и след от костра меж ними, и воткнутый в пенек проржавевший топорик чуть в стороне и даже промокший мешок с остатками угля, который Матвей с разочарованием выудил из-под черного от нагара котелка, в свою очередь отрытого из земли.
— Приходи завтра, помогу. — Подумав и чуть наклонив голову, вымолвила она.
— Значит, буду спасать без платы. — Хмыкнул я, заворачивая клинки в еще один отрез ткани. — Никогда не спасал принцесс, — буркнул я уже на русском.
— А ты правда из-за меня столько старался? — Не ответив на поцелуй, смущенно произнесла она, опустив очи долу.
— Не всякий сладкий дым полезен для человека. Иной может затуманить разум и сделать даже самого великого человека своим рабом.