– Не пойду, – немедленно заявил я. – Даже и не думайте. Меня на эти ваши… Не купишь, короче. Вон в казначейство какой-то студентик на практику пришел, его окучивайте. Он молодой, он поведется.
– Видела. Знает, – подтвердил Хозяин. – Но рассказать не может. Он и ее заклятием угостил. Последние воспоминания в жизни – как он в подъезд своего дома вошел. Потом – все, пустота. Ничего не помнит. Ни тех, кто его сюда привез, ни как убивали. Ничего. Белый лист.
Я посмотрел на котел. Поверхность воды была ровной, словно застывшей.
– Вот что, – мой собеседник лихо крутанул телефон в пальцах. – Давай сразу договоримся так. Юмор – это хорошо. Я сам его люблю, «КВН» там, «Аншлаг» и все такое. Но если ты станешь шутить по поводу и без повода, а особенно там, где это совсем не к месту, то ситуация может измениться, и не в твою пользу.
Вот тут я, второй раз за этот день и четвертый за всю жизнь, потерял сознание. Потому как живой человек, и у меня тоже есть нервы.
– Присаживайся, Смолин. И начинай рассказ.