Произнеся последнюю фразу, он помрачнел и замолчал.
– Видишь ли, ведьмаки – они индивидуалисты, – Нифонтов отхлебнул чая. – Живут каждый сам по себе, общаются друг с другом мало, стараются без нужды в чужие дела не лезть. Это, кстати, одна из причин, почему у них с ведьмами пусть шаткий, но мир. Они не лезут на их территорию, то есть не стремятся к власти и не сильно жалуют душегубство. Не скажу, что прямо вот все ведьмы любители помучить и потерзать людей, но водится за ними такое, особенно за природными. А за ведьмаками – нет. Но иногда случается такое, что кто-то из них выбирает путь, который требует крови, душ и всего такого прочего. Хотя тут надо отдельно объяснить. Понимаешь, у каждого ведьмака раньше или позже наступает момент, когда ему надо выбрать… Как бы так сказать …
– Ага, – кивнул Родька. – Кабы еще не хуже.
– Какой светляк? – повертел я головой. – Где?
– Как скажешь, – прошипела безымянная ведьма голосом, в котором не осталось вообще ничего человеческого. – Я иду, мальчик.
– Понять, Александр, – покачал головой подъездный. – Не выучить. Понять. И принять. Тут одной памятью не обойдешься, тут кое-что посерьезней надо. Эх, тебе бы наставника хорошего.