– В коме, – задумался он. – Я обязан удостовериться, что с ним все в порядке.
– Это был ужасный подход, – снял я маску, наблюдая, как Тогути поднимается с пола. – Удар еще туда-сюда, а подход к противнику ужасный. Если бы не это, то и удар был бы лучше.
Весна. Первый школьный день. Цветение сакуры. Если встать под ней с умом, то это может выглядеть довольно пафосно. Сейчас бы еще меч достать, и вообще зачетно выйдет. Жаль, что меч никто не увидит, а значит, и смысла в нем нет.
– Считаю, что слишком рано предъявлять какие-то условия, – ответил дядя. – Я ведь не доказал своего права на это. Да и давайте откровенно – вы не входите в зону моих интересов и находитесь довольно далеко от моего дома. Так что – да, мне хватит и простого сотрудничества. Помогайте мне, не угрожайте мне, и мы будем жить спокойно и где-то даже счастливо.
К директору меня, что странно, так и не вызвали. И на следующий день не вызвали. Похоже, мой удар был не такой сильный, как тот первый, и никаких синяков ее мать не обнаружила, да и Саюри не побежала жаловаться. Пронесло, короче. Сами забияки ко мне больше не приставали. Ни в тот день, ни через неделю, ни через месяц. Задирать окружающих не перестали, но вот меня больше не трогали. Учитель, поинтересовавшись, как у меня с конфликтами в школе, и выслушав мой рассказ, выдал только одну фразу.
Что-то царапнуло мне слух в его словах. Что-то… О!