Лианы на стенах и полу уже приподнялись, скрежеща листьями, звеневшими словно кусочки жести.
Грунф устал, то и дело протирает глаза, но не позволяет никому встать у руля.
– Не кроши хлеб, тохимон, – спокойно сказал Ремень. Он всегда был спокоен. – Подумай о людях, которые с радостью съели бы то, что ты нынче разбрасываешь.
Собственное дыхание шумело под шлемом, словно в ведре. Противник все еще не двигался, только поглядывал хмуро. Были у него доходящие до локтей железные рукавицы. Душитель какой, или что?
Я покупаю толстый пучок стрел. Целую вязанку, насчитывающую пятьдесят штук. Однако не натыкаюсь ни на один полезный след и в конце концов оказываюсь за столом в компании печеной половинки какой-то птахи и краюхи хлеба.
– Ты как? – Это Дейрдре. Рыжие кудряшки спрятаны под капюшоном, красивые губы дрожат, в глазах – блеск драгоценных камней.