Я не знал, что выпустил на них мой брат. Но видел, как черный лоскут охватили огненные петли, а двое выживших скрылись за серой хмарью новой завесы. Над поляной, возникнув еле слышным звуком, нарастал стон корежимого железа, возрастающий с каждым сантиметром победы огненной ленты над черным пятном.
Последнего, трусоватого, выставившего перед собой кулаки и слепо, мелкими шажками, отступающего назад, я перехватил за кулаки, дернул Силой и болью за попытку освободить руки и мягко потянул вниз, помогая встать на колени.
Шла уже вторая ночь без сна. И спать, что удивительно, хотелось – а не так, как сейчас.
Дальний край площади не просматривался вообще. А то, что было доступно взгляду, было изрезано широкими квадратами с гранью в сотню метров, разделенными рукотворными водными каналами и не имевшими никакого сообщения между собой. И над каждым из квадратов гордо реял дирижабль с княжеским гербом, обозначая род или родину участников соревнования. Сотни квадратов, сотни полотен, блики на расцвеченной отражениями воде, шум барабанов, доносящийся будто из самой земли.
– Огонь затушить, – распорядился я, самостоятельно зачерпнул котелком воду и погасил пламя небольшого очага. – Парус снять.
– Если очень сильно настаивают на своем, то да.